Сегодня в проекте «Окно в Россию» мы представим вам Милану Горенштейн – юриста-международника, журналиста. Но у Миланы есть и второе, духовное имя и другой род деятельности. Она …. королева Мария II Иерусалимская в своей стране с романтическим названием «Королевство Любви». Не спешите сразу делать выводы, подробности Вы узнаете из текста ниже. А сейчас давайте знакомиться с Миланой.
— Милана, прежде всего, мне интересно узнать, откуда Вы, где родились, учились, какими были начальные этапы Вашей жизни?
— Родилась я в Тбилиси. В возрасте нескольких месяцев меня перевезли в Баку, где к тому времени жили родители. Но мама сама у меня из Тбилиси. А я практически с возраста нескольких месяцев и почти до 20 лет прожила в Баку.
— Сразу Вас прерву. Все-таки кто Вы по национальности?
— У меня четыре крови — русская, армянская, еврейская и украинская. И все они во мне работают… Я очень хорошо училась, и по окончании школы в Баку поступила в медицинский институт на лечебный факультет. После первого курса летом мы уехали в гости к нашим родственникам в Америку, где прожили несколько месяцев. В тот период в Баку ввели комендантский час, а позднее начались военные действия (речь идет о Нагорно-Карабахской войне – прим.редактора). И нам посоветовали друзья семьи, чтобы мы обратно не возвращались — слишком тяжелая там была обстановка. Какое-то время мы еще прожили в Америке, а потом приехали в Израиль, поскольку бабушка по материнской линии у меня еврейка. Так мне случилось одновременно стать и беженкой, и репатрианткой. Это был 1988-й год, и у меня до сих пор сохранился заграничный паспорт СССР…
— …страны, которой уже давно нет. Вы почти до 20 лет прожили в Баку, несколько месяцев в Америке. И вот попадаете в Израиль, страну, которая стала теперь для Вас родной, в которой Вы живете уже достаточное количество лет…
— Мы сразу приехали в Иерусалим. И это теперь мой город, практически четверть века…
— Вы наверняка помните все эти переезды, жизненные переходы. Как Вы все это переживали внутри себя, в душе? Ведь Вы были еще очень юной.
— На самом деле, тяжело. На тот момент мне еще двадцати лет не было, а у меня уже третий раз менялась национальность. В СССР национальность определялась по отцу, а папа у меня был русский, так что до семи лет в детском саду я была русской – а это ведь самоидентификация ребенка! Потом мама второй раз вышла замуж, и чтобы дети были одной национальности, меня удочерил ее второй муж, и все школьные годы и институтские я была армянкой. В Израиле национальность определяется по материнской линии, и здесь по линии мамы и бабушки в 19 лет я, соответственно, стала еврейкой. Из всех пертурбаций, которые были в моей жизни, это одна из самых тяжелых, когда за такой короткий срок человек три раза меняет национальность.
И общество каждый раз начинает воспринимать тебя в другом качестве, ведь национальность — это не просто запись в паспорте. Это идентификация с определенным сообществом людей — нацией, ее культурой, традициями и историей, через призму национальности человека воспринимают во внешнем мире. Мне в такой ситуации было жизненно необходимо сохранить собственную личность, выстроить какие-то собственные ее основы, которые не позволят во всех этих коллизиях отклониться в какую-то сторону. Я считаю, что это одно из самых тяжелых испытаний, которые может пережить человек. Почему я на этом акцентирую внимание? Потому что мне пришлось на себе испытать, что люди по-разному относятся к другим нациям — кто-то не любит евреев, кто-то не любит армян, а кто-то не любит русских. И это выработало во мне жизненную позицию — определять людей по их качествам, а не по тому, какой нации они принадлежат. Надо было, видимо, пройти через такой экстремальный опыт. Поэтому я могу сказать, что сегодняшние мои слова и действия имеют очень прочную основу. Я на своем личном опыте осознала, что это такое, тонко понимаю и чувствую все эти нюансы.
— Естественно, у меня сам собой возникает вопрос: а кем Вы сейчас считаете себя сами?
— Я часто об этом думаю в последнее время. По национальной самоидентификации я, скорее всего, человек мира, с уважением относящийся к тем нациям, которые меня создали, к той крови, которая во мне течет. И к другим нациям я тоже отношусь с уважением. То есть я поднялась на какой-то другой уровень восприятия реальности и мира.
Люди меня любят, меня признали, со мной работают. Моя миротворческая деятельность — это не лозунги, все слова и действия имеют духовное наполнение. И сейчас, пройдя такой путь, я делаю это осознанно, активно и пропагандирую те ценности, которые сформировались личным жизненным опытом, а не цитатами из книг, пусть даже хороших.
— Я впервые сталкиваюсь с таким мировоззрением. Согласитесь, что в Советском Союзе было достаточное количество людей, в крови которых перемешались самые разные национальности. А вот такая жизненная позиция мне очень интересна. Но давайте вернемся немножечко назад. Вот Вы приехали в Израиль, стали там жить. Как Вы вспоминаете эти годы, что для Вас было тогда интересным, трудным, проблемным?
— Думаю, было правильным, что мы приехали сразу в Иерусалим — духовную столицу мира. И в данном случае, в контексте моей жизни и развития моей личности, это было правильно, и все ключевые события, в основном, происходили здесь. В Иерусалим мы приехали практически с двумя чемоданами с летними вещами, мы ведь не могли даже предположить, что уже не вернемся. Все пришлось создавать с нуля. У меня вначале были проблемы с документами, поскольку на руках был только иностранный паспорт, не было никаких справок об образовании. А на Южном Кавказе шла война несколько лет, и получить документы было невозможно. Их удалось восстановить только по окончании войны через МИД Израиля. Вскоре после приезда в Иерусалим я окончила подготовительное отделение Иерусалимского университета, а потом там же изучала английскую литературу, философию, биологию. В тот период у меня было огромное желание получить академические знания именно в тех областях, куда меня тянуло. Так что на то, чтобы привести свою жизнь в порядок, ушло много времени и нервов. Но все это дало мне сил, чтобы потом во всех других жизненных коллизиях не сдаваться.
— Вам довелось служить в зраильской армии?
— Нет. Когда мы выезжали из Америки, мне оформили статус временного жителя, поскольку я была как раз в призывном возрасте, но в силу обстоятельств, той экстремальной ситуации, в какую я попала, когда я не знала языка, какой может быть призыв!?И я три года жила со статусом временного жителя, а уже потом получила гражданство. Но получилось так, что я поступала здесь в медицинские школы, и в одной из них набирали абитуриентов только после армейской службы. И меня не взяли, хотя я прошла по всем баллам. Тогда я пришла на призывной пункт и сказала, что хочу служить в израильской армии. Мне было уже далеко за двадцать. На призывном пункте мне ответили, что у них сейчас большое количество женщин в армии и им новые призывники моего возраста не нужны и, таким образом, я в армию не попала.
На самом деле, жизнь в Израиле не простая. За то время, что я здесь живу, в Израиле было несколько войн. В израильском обществе существует, можно сказать, обсессивное отношение к вопросам безопасности, – и личной безопасности, и безопасности страны. Не без оснований, конечно. И это постоянно напряженное состояние, в котором мы живем, влияет, безусловно, на психологию людей.
— Скажите, а чему научила Вас жизнь в Израиле? Ведь Вы приехали туда молодым, но, вполне сформировавшимся человеком в свои почти 20 лет.
— Ну, это не совсем так. Когда я уехала, это был еще Советский Союз, это была какая-то стабильность и, в общем-то, безоблачная жизнь. Мне Советский Союз подарил детство. У нас не было некоторых проблем, которые существуют в современном обществе, на Западе, в экономически продвинутых, успешных странах. Наркомания, терроризм, другие социальные явления, — мы их тогда не знали. Но мне Советский Союз подарил не только детство, но и немножко юности — достаточно чистой, в силу того, что на Кавказе есть свои национальные особенности поведения, так что молодость моя была вполне пуританской. Вот таким человеком я приехала в Израиль, и мое формирование как личности, мой колоссальный жизненный опыт я получила именно здесь. Как и образование. В общей сложности на учебу у меня ушло десять лет. После медико-биологического образования я, с перерывами на работу и открытие разных собственных бизнесов, получила еще три диплома по программированию. Несколько лет занималась дизайном, флористикой. Затем окончила юридический факультет Современной Гуманитарной Академии, известного Московского ВУЗа, и за пять лет работы в «Международной Амнистии» дошла до члена Совета Директоров — самого высокого статуса, который можно было получить как юристу-международнику. А последние несколько лет я журналист, меня печатают и российские, и американские издания. Это тоже стало моей профессией, так что в жизни я себя попробовала не только в разных национальных ипостасях, но и в профессиональных.
— Можно сказать, что Вы сами создали себе в Израиле серьезный и многообразный жизненный уклад, и вот на этом фоне вдруг появляется Королевство Любви. Давайте перейдем к нему. Это интересно. А почему королевство, почему любви? Почему не, допустим, Ассоциация?
— С юридической точки зрения Королевство Любви — это страна. Есть разница между страной и государством. Когда мы говорим о привязке людей к территории, это государство. Когда мы говорим о стране, то это сообщество людей, объединенных одной идеей и имеющее определенную юрисдикцию. Без страны нет государства. Это я вам как юрист сейчас говорю. У Королевства Любви была предыстория. Последние лет семь-восемь я была очень социально активна, являлась членом разных общественных организаций. Одна из них – это «Международная Амнистия», были и другие, очень известные. Я была основателем и директором общественной организации — Холистического Онкологического Информационного Центра. В силу наличия профильного образования мне было очень легко там работать, и я получила большой опыт организации людей. Думаю, что успехи во многих проектах, с которыми мы работаем, вполне логичны, потому что все они строилось на хорошем фундаменте.
Королевство Любви было декларировано в 2010 году как «духовная страна в облаках над планетой Земля». Страна – это уже более высокий уровень общественной организации. Незадолго до этого, в конце 2009 года, мной была написана книга «Параллельные миры» — книга-ченнелинг, откровения о прошлом, настоящем и будущем мира. Мне тогда было 40 лет, и это был переход в некое другое духовное измерение.
— Милана, назовите буквально несколько проектов, чтобы люди понимали, чем вы занимаетесь, над чем работаете.
— Вот, пожалуйста, пример: Международный День Торта, праздник дружбы и мира. Это блестящая реализация нашей любимой идеи – собраться вместе с друзьями за вкусным тортиком. Она родилась в прямом смысле в дружеской компании, и мы довели ее до мирового уровня.
— Признаюсь, что буквально с первых дней воплощения этой идеи, я была вместе с Миланой. Могу сказать, что то, что я уже видела и что я знаю, это, на самом деле, удивительно! Несколько человек сумели заразить целые страны тем, что в один день, 20 июля, надо испечь или купить тортики и подарить их друг другу. Я помню ваш девиз – «I cake you!», правильно?
— Да, это в русском переводе означает «я к тебе с тортиком». Если брать шире — «я к тебе с тортиком и с любовью». Переводы с английского не линейны…
— Скажите, в этом году День торта будет отмечаться уже в третий раз. Сколько почитателей вашего праздника, сколько его участников сейчас в мире?
— На самом деле, количество участников из разных стран увеличивается с каждым годом. Я рада тому, что уже во второе празднование включились целые организации, люди отмечали этот день по собственной инициативе, без нашей подсказки. Это и есть идея мира – я не первая, кто это озвучивает, я первая, кто сделал это таким образом. Хочу отметить еще один важный момент. Кондитеры — это, как правило, доброжелательные люди. И они генерируют и дальше распространяют эту идею добра и мира через тортики. У нас есть группа на Facebook`е, и там идет постоянный рост посетителей. В этой группе состоит уже более 3,5 тысяч человек, профессиональных кондитеров и любителей, которые сами активно в ней действуют, привлекают новых членов, публикуют свои работы и рецепты. Мы надеемся, что доведем этот праздник до уровня фестивалей, чтобы люди отмечали его не только дома, но и коллективно, весело и более массово. Во всяком случае, это один из самых успешных наших проектов, который хочется отметить. Причем, успешный он не только потому, что был реализован, а потому, что люди самостоятельно сейчас продвигают эту идею дальше. Можно только радоваться, что это движение ширится и уже не требует той колоссальной организационной энергии, которую требовало вначале.
— Скажите, Милана, прожив четверть века в Израиле, что для Вас значит эта страна. И чем для Вас остался Советский Союз, из которого Вы уехали?
— Иерусалим сегодня для меня – это, конечно, дом. Могу сказать, что у меня были разные периоды. В СССР я училась в русской школе и говорила на русском языке. Когда приехала в Израиль, я сначала говорила по-английски в силу того, что не знала иврит. Потом я заговорила на иврите и влилась в израильское общество. То есть, я жила в определенных культурных средах и говорила на их языках. Но, пройдя все эти этапы, я, в конечном счете, вернулась в русскую культуру и в русский язык. Был период, что я даже не писала на русском и очень мало говорила. А сейчас, в последние несколько лет я очень активно работаю c русским языком, даже журналистом стала, как видите. То есть ни язык не забыла, ни культуру. И считаю, что, в общем-то, то, что заложено в человеке с детства, сохраняется на всю жизнь. Пройдя через разные эксперименты в жизни, в конце концов, видимо, после 40 лет человек как-то «устаканивается», личность становится более зрелой. Я могу, конечно, только о себе судить, у кого-то, может, в другом возрасте это происходит. У меня основная культура осталась русская, и она сейчас доминантная.
На примере Израиля могу сказать: после распада Советского Союза в 1991 году, больше миллиона человек приехали сюда, став частью израильского общества. Но сегодня, спустя два десятилетия, у нас есть так называемые «русские» магазины, русские книги, русские театры, русское телевидение. О чем это говорит? О том, что, даже влившись в новую среду обитания и в новую культуру, люди сохранили свой фундамент, культурный стержень, изначально заложенный. Это невозможно разрушить. Можно обогатить свой внутренний мир другой культурой, но основное для меня и для огромного количества людей, живущих в Израиле, — это русская культура, русский язык. Это очень важно.
Беседовала Надежда Ширинская.
Источник: Радио ГОЛОС РОССИИ
milanas.info 